Я решил продолжить разговор – интересно же! Не каждый день встретишь такого занимательного психа! Будет что рассказать у нас в Конторе.
- Значит, вы историк, изучаете двадцать первый век и бываете у нас по профессиональной надобности... – направил я разговор в нужное русло.
- Правильно, - кивнул Марк Юльевич, - у меня тема кандидатской - «Российско-европейские войны двадцатых годов ХХI века и их влияние на глобальный миропорядок». А сейчас я собираю материал для докторской – об общем изменении политической ситуации на Западе после распада Евро… Впрочем, это вам знать ни к чему, уж извините!
Я понимающе кивнул – вполне разумная предосторожность.
- А заодно и кофейком у вас тут балуюсь, - сказал Марк Юльевич, - маленькая слабость! Жаль, что с собой ничего брать нельзя – строжайше запрещено! В любом виде!
Я кивнул: тоже понятно, а затем поинтересовался: 
- И как там у вас, в вашем будущем? Кстати, откуда вы, Марк Юльевич, из какого века?
- В целом неплохо, - важно ответил историк, проигнорировав вторую часть моего вопроса, - мирно, спокойно, я бы сказал - весьма комфортно. Ни эпидемий, ни катастроф, ни войн, ни серьезных политических потрясений... Но скучно, ужасно скучно. Аж до зевоты. Не то, что у вас! Тут такое скоро начнется… Но молчу, молчу! И, самое главное, продукты у нас – сплошная синтетика. Есть невозможно! И пить тоже. Впрочем, я уже говорил.
- А как там наша Москва? Стоит, златоглавая?
- Да куда ж она денется! – усмехнулся историк. – Только гораздо больше по размерам стала. Расползлась на всю бывшую Московскую область! А что хотите: свыше пятидесяти миллионов человек! И это только легально… Отсюда – и транспортные проблемы. Например, мне от моего дома до работы приходится добираться больше часа. На гравилёте! Повезет, если в пробку не попаду и не застряну где-нибудь намертво. Обещали нам нуль-линию протянуть, да всё никак. Говорят, денег нет. Ерунда какая-то! Как памятники ставить в честь нашего, то есть, вашего, конечно жк, президента – пожалуйста, а как о простых людях позаботиться… Денег нет! А как хорошо было бы: раз - и ты на работе! Два – и у себя дома! Три – и…
- Пробки – это наше всё, - перебил я словоохотливого историка. – Пятьдесят миллионов человек, говорите? Скажите пожалуйста! Места всем хватает, перенаселения нет? А то вот фантасты писали…
- Все решается за счет нуль-линий, - охотно пояснил Марк Юльевич, - мгновенный перенос хоть на сто километров, хоть на тысячу. Днем приезжаешь в Москву, а вечером возвращаешься к себе, скажем, куда-нибудь на Истру или под Вязьму. На лоно природы, так сказать, отдохнуть душой и телом. Хорошо, привольно! Речка, лес, воздух свежий… Экология!
Мне, наконец, принесли завтрак, и я приступил к еде. Быстро покончил с яичницей и перешел к кофе. И, как бы между прочим, поинтересовался:
- Скажите, Марк Юльевич, а всем можно путешествовать во времени? Чтобы раз-два – и перенесся в интересующую тебя эпоху? Есть какие-то ограничения? И как это контролируется? Вдруг с хронотуристом что-нибудь плохое случится? Как его спасать? Или он сам что-нибудь такое вытворит… Расхлебывай потом, убирай всякое дерьмо! Люди – они очень разные, мало ли что у кого на уме...
- Нет, разрешают не каждому, - вздохнул Марк Юльевич, - для переноса в прошлое нужно специальное разрешение Комитета времени, а его выдают далеко не всем. Даже нам, историкам! Ужасно несправедливо! Во-первых, это серьезно тормозит работу, больше справки собираешь, чем в прошлом находишься, во-вторых, это грубо нарушает гражданские права. Я, например, считаю, что любой человек имеет право выбирать время! И свободно жить в нем. Но у комитетчиков – свои правила, и главное слово – нельзя! Нельзя то, нельзя сё, шаг в сторону – попытка к бегству, задержался чуток в прошлом – расстрел. Фигурально, говоря, конечно же. Никого, разумеется, у нас не расстреливают, но от хронопорта могут отлучить надолго. Или же вообще запретить перемещения. Вот и приходится прибегать к, скажем так, не совсем легальным способам хронопортации, нарушать закон.
Марк Юльевич снова вздохнул, и я понял, что он, скорее всего, находится у нас нелегально.
- Значит, вы хрононарушитель, - я осуждающе покачал головой, - это очень плохо. Закон есть закон, как бы суров он ни был.
- Вы рассуждаете, как типичный охранник времени, - скривился Марк Юльевич. – Они спят и видят, как бы нам всё запретить. Никакой свободы выбора, все перемещения только их под их контролем! Хорошо, что не все так думают, есть и иные взгляды. Хронопутешествия очень важны для людей, и особенно для нас, ученых. Это свобода науки! А у нас как? Я, например, занимаюсь началом-серединой XXI века и, естественно, должен регулярно бывать у вас, чтобы самому всё видеть. А что реально? Делаю заказ на хронопортацию, а мне в Комитете времени говорят: лимит на этот квартал исчерпан, ждите следующего! Или вообще отказывают: вам на полгода запрещено перемещаться – вы в прошлый раз на сутки опоздали.
- Нарушили режим? – заметил я.
- Ну, было такое, - смутился Марк Юльевич, - увлекся темой и совсем забыл о лимите пребывания!
- Ага, «счастливые часов не наблюдают», - процитировал я известного русского писателя.
- Вот-вот! – с энтузиазмом подхватил историк. – Я вижу, вы меня понимаете!
Я пожал плечами: у меня на этот счет было совсем другое мнение. Но не стал его озвучивать. Пока.
- Кстати, просто из любопытства, - спросил я, - что у вас делают с нарушителями хронозакона? Как наказывают? В тюрьму сажают?
Историк занервничал:
- Да, ловят и наказывают, и весьма сурово. Вплоть до… 
И тут он внезапно замолчал – увидел двух молодых людей, вошедших в кафе. Они были одеты в одинаковые серые костюмы и, похоже, кого-то внимательно высматривали в зале.
- Мне пора, - быстро сказал Марк Юльевич, - лекция в университете. Студенты, наверное, уже ждут…
Мгновение – и он исчез, осталась только его чашка на столе. Я усмехнулся – надо же, как быстро переместился. Видимо, раздобыл где-то портативный хронопорт. Надо бы сказать нашим в отделе, чтобы усилили контроль за этим типом, взяли под наблюдение - очень уж мне не нравятся его рассуждения о свободе хронопутешествий. 
Между тем молодые люди нашли знакомых и подсели к ним за столик. Обычные офисные клерки, каких у нас в Москве – пруд пруди. Я взглянул на часы – пожалуй, мне пора. Утром из Конторы пришло сообщение – к нам опять сбежал какой-то псих из будущего, собирается убить Президента, переписать историю XXI века. Не понимает, дурачок, что это невозможно – прошлое неизменно. Но глупостей наделать может. А уж шума будет! А оно нам надо? Люди живут спокойно и счастливо, ни о чем не беспокоятся, и тут на тебе! Нет, такие вещи нам не нужны.
Я вышел из кафе, вынул сигарету, закурил. И чего они все к нам лезут? Ладно, Марк Юльевич, он историк, дело понятное. К тому, судя по всему, он человек безобидный, ни о каких глобальных изменениях не думает. Но вот прочие… Лезут и лезут – и каждый с великой идеей спасти Россию! А чего ее спасать-то? Она была, есть и будет, никуда не денется!
Конечно, грех жаловаться: у нас относительно тихо, настоящие психи попадаются не так часто, в среднем - два-три раза в месяц… А вот ребятам из первой половины ХХ века туго приходится: что ни день – то очередной мессия. Появился – и сразу же бежит к товарищу Сталину. Предупредить, дать совет, рассказать... Как будто товарищ Сталин без него не знает! Всё давно уже ему доложено, по дням и часам расписано, что будет!
Ладно, придется еще раз встретиться с этим Марком Юльевичем, уже официально. Сделать строгое предупреждение – чтобы больше законов не нарушал. Конечно, лично мне он симпатичен – настоящий ученый, фанат XXI века, на закон есть закон. И он един для всех.
Я завел машину и не спеша покатил в Контору. За окном мелькали знакомые московские улицы. Люблю я нашу столицу, особенно вот такую – чистую, ухоженную, богатую. Марк Юльевич, несомненно, прав – хорошее у нас время! Вот и нечего в него лезть всяким… там… Где родился, там и пей свой синтетический кофе! Я вырулил на Лубянскую площадь и подъехал к массивному серому зданию, стоящему особняком. Где на девятом этаже находилась наша Контора - Комитет по охране времени.
Пора было приниматься за работу, время, как известно, не ждет!