От болота несло сыростью и гнилью, и даже респиратор не спасал от тяжелой, едкой вони. Можно было, конечно, плотнее натянуть на голову шлем-капюшон с фильтрами, но в нем жарко, пот застилает глаза, и тогда совсем ничего не видно. А тропинка узкая, скользкая, того и гляди - споткнешься и полетишь в желтую, вонючую жижу. Нет, лучше потерпеть: до базы осталось всего ничего, километра три-четыре, а там – уже купол и свежий, фильтрованный воздух.
Ник брел по колено в болотной воде и думал о том, что у открывателей Радостной было, наверное, весьма своеобразное чувство юмора - раз так назвали планету. Какая уж тут радость: куда ни глянь – тоскливые болота, покрытые зеленой тиной. Лишь кое-где над ними - небольшие пологие холмы, остатки прежних гор. Где и стоят земные исследовательские базы. И погода на Радостной тоже совсем не радует: над головой - вечные низкие облака, из которых почти круглый год идет мелкий дождь. Тех космонавтов оправдывало только одно: им наконец-то удалось найти что-то более-менее подходящее для человечества. После многих, многих лет странствий...
Планета на первый взгляд выглядела весьма перспективной: атмосфера близкая к земной, воды в избытке, терпимый климат. Да, гораздо жарче и дождливей, чем у нас в джунглях, и гравитация чуть выше, но ко всему этому можно привыкнуть. Первым колонистам, конечно, придется нелегко, зато их дети и внуки будут чувствовать себя вполне сносно. Обследование Радостной показало, что хищных и опасных тварей здесь нет (еще один плюс), а болота, в принципе, можно и осушить – они довольно мелкие.
Но потом ученые наткнулись на местных обитателей, «лягух». Вначале их приняли за обычных земноводных (отсюда и название), парочку даже живьем доставили на Землю, где внимательно изучили, препарировали, а потом поставили чучелами в Музее внеземной жизни. Среди сотен таких же экспонатов – еще одна страница покорения Космоса. Но через некоторое время вдруг выяснилось, что «лягухи», оказывается, способны к общению с человеком... Зоозащитники тут же подняли вой: нельзя осушать болота и лишать аборигенов привычной среды обитания! Они же почти разумные! От колонизации планеты пришлось, разумеется, отказаться.
Ладно, стали изучать «лягух» – хоть какая-то польза. Но установить с ними плотный контакт не вышло: «лягухи» легко запоминали два-три десятка слов, могли правильно их употреблять, но на этом - все. Ни нормального общения, ни взаимного культурного обмена, ни научного и технического влияния, как с другими расами, - ничего. Люди «лягухам» были абсолютно неинтересны, их вполне устраивала привычная болотная жизнь.
Однако такое положение внезапно изменилось, когда кто-то из ученых подарил «лягухам» пару пуговиц со своего комбеза. Просто так, по доброте душевной. Ерунда, вроде, но последствия это имело самые неожиданные: «лягухи» стали регулярно появляться у земных баз и требовать новых подношений. Причем настойчиво: садились на задние лапы, протягивали передние и тянули: «Да-а-а-ай!» До тех пор, пока не получали желаемого. Хорошо, что их интересовала только разная ерунда: значки, пуговицы, заклепки, ненужные части приборов...
Что они потом с этим делали, неизвестно: может быть, использовали для каких-то своих нужд, может, просто коллекционировали и менялись друг с другом. Но теперь, как только кто-то из землян выходил за пределы базы, тут же появлялась очередная просительница и принималась клянчить. Если не получала, долго преследовала «неплательщика»: шла по пятам и ныла: «Да-а-ай!» Причем у «лягух» оказалась потрясающая память на человеческие лица: они точно знали, кто им уже дал подарок, а кто - нет, никогда не ошибались.
***
