Скромный особняк на Никитском бульваре, дом Толстых - графа Александра Петровича и графини Анны Георгиевны. Типичный московский классицизм, белое с желтым, колонны и флигеля. Здесь Николай Васильевич провел последние четыре года своей недолгой жизни.
Перед зданием – памятник работы скульптора Андреева. Гоголь, закутавшись в шинель (наверное, ту самую, Акакия Акакиевича), сидит в глубоком кресле, погруженный в невеселые мысли. Может быть, видит перед собой птицу-тройку, летящую по России, а может – Чичикову бричку, колесящую по ее проселкам. Вокруг памятника – талый мартовский снег и чирикающие воробьи, сошедшие с ума от яркого мартовского солнца…
- Николай Васильевич занимал в этом доме две комнаты, - говорит директор «Дома Гоголя» Вера Викулова, - направо от входа.
Через узкие входные двери попадаем в прихожую, откуда парадная деревянная лестница ведет на второй этаж. Прекрасно сохранившаяся печь-голландка, кажется, еще хранит тепло старинной русской усадьбы. В покои писателя входим через небольшую комнатку - лакейскую. Здесь на дорожном сундуке, символе вечного странствия и бытовой неустроенности Николая Васильевича, спал его слуга, преданный, молчаливый дворовый человек Семен. Именно с него был срисован Осип из «Ревизора»…
Следующее помещение – гостиная. Возле стены – небольшой диван, стол и несколько стульев, на стенах – старинные гравюры с изображением Рима. Гоголь очень любил Италию, особенно «вечный город», где провел, наверное, лучшие годы своей жизни. Вся мебель в музее – типологическая, то есть гоголевской эпохи. Подлинных, мемориальных предметов, к сожалению, почти не сохранилось – лишь гипсовая маска писателя да костяная игольница, принадлежавшая его матери. После смерти Николая Васильевича все его имущество уместилось в два небольших чемодана и было оценено (вместе с личной библиотекой, насчитывающей 234 тома) всего в 30 рублей…